Алексей Юков потерял счет телам, которые он собрал в Донбассе за последние пять месяцев. Ему кажется, их было больше 300, но назвать точную цифру он не может. Би-би-си рассказывает истории сборщика трупов и фронтовых медиков — простых украинцев-гражданских на передовой.
Алексей и его команда передвигаются на белом фургоне-рефрижераторе с красным крестом. Чтобы выполнить свою работу, собрать тела и останки погибших украинских и российских военнослужащих, а также убитых мирных жителей, им часто приходится подвергать себя опасности.
«Работаем без выходных, — говорит он. — Постоянно. Ездим, расследуем, перевозим, ищем, все время».
Эта работа не только тяжелая, но и мрачная: выкапывать разлагающиеся тела российских солдат, погребенных в неглубоких траншеях, или собирать их останки из сгоревшей бронетехники.
По данным ООН, более 5000 украинских мирных жителей были убиты в ходе этой войны, начатой Россией в феврале.
Официальных данных о том, сколько украинских военнослужащих погибло, нет. Но советник главы офиса президента Украины Михаил Подоляк сказал Би-би-си в прошлом месяце, что каждый день на фронте гибнут от 100 до 200 украинских солдат. В среднем эта цифра чаще оказывается ближе к нижнему порогу.
Алексею эта цифра кажется ему вполне правдоподобной. Но он считает, что российские потери в три раза выше украинских.
Один из украинских солдат, воевавших в Северодонецке, рассказал нам, что российская армия использует тактику, более характерную для Первой мировой войны — в атаку бросают все новые отряды пехоты, которые натыкаются на град пуль.
Кто, по мнению Алексея, выигрывает войну? «Дело не в том, кто выигрывает, — говорит он. — Дело в том, кто прав. Это они пришли сюда, и это простить нельзя».
Каждый украинский солдат, с которым мы разговаривали, говорил, что верит в победу Украины. Даже в частях, потерявших в боях более половины личного состава.
Но выжившим тоже приходится несладко. Алексей уже несколько месяцев не видел свою годовалую дочь.
«Эта война разрушила и ту жизнь, которая у нас была, и ту, которую мы строили», — говорит он.
Он добавляет, что каждый вечер, когда заканчивается работа, его накрывает «такое чувство, когда внутри пусто. Ничем не заполняемая пустота».
В Донбассе смерть приходит быстро. Российские снаряды приземляются за считанные секунды, и российская армия их не экономит. В среднем Россия выпускает по 20 тысяч артиллерийских снарядов в день, Украина может ответить всего 6 тысячами.
Военно-медицинский полевой пункт, который мы посетили, живет и работает под непрерывным звуковым сопровождением массированных обстрелов. Главный врач, который из соображений личной безопасности просит называть его просто доктором Анатолием, описывает ситуацию на передовой как «хрупкую».
Он показывает нам фотографии сильно поврежденной военной машины скорой помощи, изрешеченной пулями и разорванной в клочья осколками. Доктор Анатолий говорит, что красный крест на их автомобилях ничего не значит для российской армии. Еще две машины скорой помощи ждут снаружи здания под камуфляжными сетками, готовые выехать за ранеными.
Мы знакомимся с двумя медиками на передовой: Тиной и Полиной.
Тина работала в детской больнице, прежде чем пошла добровольцем в армию. Она вытирает слезы, рассказывая о семье, которой ей сейчас так не хватает.
«Боль уходит, потому что у тебя есть задача: доставить человека в больницу живым», — говорит она. Я спрашиваю, боится ли она. «Конечно, страшно. — признается Тина. — Когда рядом падает снаряд, внутри все просто сжимается».
На каждого убитого солдата приходится гораздо больше раненых. Тина говорит, что ей не разрешено называть цифры, но добавляет, что «пострадавшие есть почти каждый день, и не один. Иногда много, иногда очень много».
Полине всего 21 год. Ее отец и дядя сейчас находятся в плену на оккупированной Россией украинской территории. Она говорит, что изо всех сил старается не допустить, чтобы это ее сломило. Она занимается спортом и слушает музыку всякий раз, когда может, просто чтобы сохранить чувство нормальности.
Но Полина признается, что трудно не чувствовать себя подавленно: «Помимо пуль, летящих над головой, есть еще и раненые, а раненые часто — это мои друзья и приятели, — если принимать это слишком близко к сердцу, то будет совсем тяжело».
Но солдаты, которых она лечит, и дают ей надежду: «Ребята, которые и ранены, и истощены, иногда даже в больницу не хотят. Мол, я своих товарищей не брошу, будем вместе держать оборону».
